Здравствуй, дорогой мой читатель. Ты снова здесь, в моем укромном уголке за шифоньером. Плотное одеяло служит нам крышей и занавесом. Здесь немного пыльно и пахнет старыми духами и пудрой. Здесь тихо и уютно.
Я любил жить у бабушки и деда. Их квартира напоминала отдельный мирок со своими законами, правилами, традициями. Запахи не были похожи на те, что царили у нас дома. На кухне пахло яблоками, бабушкиной стряпнёй, а по утрам крепким чёрным кофе. В зале стоял сервант с многочисленной посудой, рюмками и фарфоровыми фигурками танцующих девушек и весёлых гармонистов. В нижнем отделении за дверцей стояла зелёная бутылка, привезённая когда-то давно с моря. От неё исходил горьковатый запах пробки. Там же находилась шахматная доска и ещё много любопытных предметов, вроде винтиков, дверных ручек и крючков для одежды. В боковых отделениях висела одежда и хранились конфеты, самое большое сокровище. Запах там был чудесный - запах чистых, выглаженных костюмов, мыла и шоколада. Бабушка иногда открывала заветную дверцу и угощала меня трюфелями. Они были настолько вкусны, что я относился к серванту как к святыне и часто сидел около него, в тайне надеясь на очередную порцию лакомства.
В спальне, на прикроватной тумбочке стоял чудесный ночник с красным абажуром и подставкой в виде золотистых ангелов, держащихся за колонну. Ночник включался от прикосновения к подставке. Иногда по ночам ветер, забредавший в открытую форточку, зажигал свет.
У двери стоял небольшой красный столик с зеркалом в лепной раме. На зеркале висели бабушкины бусы и броши. Столик был уставлен флаконами разных форм и размеров. Духи во многих из них поменяли свой запах от времени. Бабушка редко что-то выкидывала.
Помню ещё пианино в небольшой комнате около кухни. Этот инструмент всегда вызывал во мне смешанные чувства. Он казался пугающе большим и сложным в освоении, но я никогда не переставал мечтать научиться извлекать из него музыку, подобную той, что играла моя сестра.
Вся квартира была наполнена звуками, которые слышатся мне и сейчас.
Когда я теперь вспоминаю, как гостил у бабушки и дедушки, как придумывал себе игры или просто сидел в каком-нибудь пыльном углу и мечтал, я понимаю, что всё это счастье, все эти чудесные мгновения, это ощущение покоя ушли вместе с детством, исчезли незаметно. Я лишился этого прекрасного места. Та квартира всё ещё есть, там всё ещё живут мои бабушка и дедушка, но там уже нет меня. Я никогда больше не смогу полностью ощутить всю её прелесть.
Иногда мне хочется, чтобы пелена, когда-то застилавшая мне глаза, искажавшая действительность, делавшая её идеальной, снова появилась передо мной. Кто сказал, что счастье в понимании, в осознании реальности? Я хочу вернуть свою сказку.
Я любил жить у бабушки и деда. Их квартира напоминала отдельный мирок со своими законами, правилами, традициями. Запахи не были похожи на те, что царили у нас дома. На кухне пахло яблоками, бабушкиной стряпнёй, а по утрам крепким чёрным кофе. В зале стоял сервант с многочисленной посудой, рюмками и фарфоровыми фигурками танцующих девушек и весёлых гармонистов. В нижнем отделении за дверцей стояла зелёная бутылка, привезённая когда-то давно с моря. От неё исходил горьковатый запах пробки. Там же находилась шахматная доска и ещё много любопытных предметов, вроде винтиков, дверных ручек и крючков для одежды. В боковых отделениях висела одежда и хранились конфеты, самое большое сокровище. Запах там был чудесный - запах чистых, выглаженных костюмов, мыла и шоколада. Бабушка иногда открывала заветную дверцу и угощала меня трюфелями. Они были настолько вкусны, что я относился к серванту как к святыне и часто сидел около него, в тайне надеясь на очередную порцию лакомства.
В спальне, на прикроватной тумбочке стоял чудесный ночник с красным абажуром и подставкой в виде золотистых ангелов, держащихся за колонну. Ночник включался от прикосновения к подставке. Иногда по ночам ветер, забредавший в открытую форточку, зажигал свет.
У двери стоял небольшой красный столик с зеркалом в лепной раме. На зеркале висели бабушкины бусы и броши. Столик был уставлен флаконами разных форм и размеров. Духи во многих из них поменяли свой запах от времени. Бабушка редко что-то выкидывала.
Помню ещё пианино в небольшой комнате около кухни. Этот инструмент всегда вызывал во мне смешанные чувства. Он казался пугающе большим и сложным в освоении, но я никогда не переставал мечтать научиться извлекать из него музыку, подобную той, что играла моя сестра.
Вся квартира была наполнена звуками, которые слышатся мне и сейчас.
Когда я теперь вспоминаю, как гостил у бабушки и дедушки, как придумывал себе игры или просто сидел в каком-нибудь пыльном углу и мечтал, я понимаю, что всё это счастье, все эти чудесные мгновения, это ощущение покоя ушли вместе с детством, исчезли незаметно. Я лишился этого прекрасного места. Та квартира всё ещё есть, там всё ещё живут мои бабушка и дедушка, но там уже нет меня. Я никогда больше не смогу полностью ощутить всю её прелесть.
Иногда мне хочется, чтобы пелена, когда-то застилавшая мне глаза, искажавшая действительность, делавшая её идеальной, снова появилась передо мной. Кто сказал, что счастье в понимании, в осознании реальности? Я хочу вернуть свою сказку.
Комментариев нет:
Отправить комментарий